ЗВЕЗДА 

Светлая моя звезда, 
Боль моя  старинная. 
Даль проносят поезда 
Дальнюю, полынную. 
От чужих твоих степей, 
Где теперь начало 
Всех начал моих и дней 
И тоски причалы. 
Сколько писем нес сентябрь, 
Сколько ярких писем... 
Ладно - раньше, но хотя б 
Счас поторопися. 
В поле темень, в поле жуть - 
оcень над Россией. 
Подымаюсь. Подхожу 
К окнам темно-синим. 
Темень. Глухо. Темень. Тишь. 
Старая тревога. 
Научи меня нести 
Мужество в дороге. 
Научи меня всегда 
Цель видать сквозь дали. 
Утоли, моя звезда, 
Все мои печали. 
Темень. Глухо. 
Поезда 
Гарь несут полынную. 
Родина моя. Звезда. 
Боль моя старинная. 

1937 

Вернуться к оглавлению



Старый город над рекой дремучей 
В древности своей, 
            Над той рекой, 
По которой проплывают тучи 
           Далеко, далече,  далеко. 
Старый город над рекой воспетой, 
Как тебя любить и вспоминать? 
Оттепель. потом весна, 
           Одеты в дым каштаны, 
           Губы сохнут. Лето. 
Ядра наливаются, чтоб эту 
           Плоть природы грустному поэту 
Как-нибудь под вечер собирать. 
            Предположим, полночь, 
                                                  Чайки дрогнут, 
Звезды пресловутые горят, 
Ходит парень поперек тревоги, 
Славный парень, честно говоря. 
Все ему, неясному, не спится, 
Все он видит, версты отстранив, 
Снег и снег, луна летит, как птица, 
Горе, заплутавшее в страницах, 
Длинную беду ночных страниц. 
Все он видит, как беду тасую, 
И ему до злой полыни жаль, 
Что живу, прищурившись, тоскую, 
И почти нетронутые всуе 
Все мои возможности лежат. 
Что отвечу? Я отвечу: "Ладно, 
На ветру свежеет голова, 
Дым идет, 
Я не дышу на ладан, 
         Снег идет, 
         Еще могу, как надо, 
         Петь, смеяться, пить и целовать". 
И еще, скажу ему спасибо 
За слова, забытые давно, 
За дорогу, за тревогу, либо 
За сердце, не все ль тебе равно. 
Так войдет он в жизнь, 
Как друг и случай, 
         Этот парень, 
Так войдет в покой. 
Старый город над рекой дремучей 
            В древности своей, 
            Над той рекой, 
По которой проплывают тучи 
           Далеко, далече,  далеко. 
1937 

Вернуться к оглавлению


  
Тебе опять совсем не надо 
Ни слов, ни дружбы. 
Ты одна. 
Шесть сотен верст до Ленинграда 
Заснежены, как тишина. 
А я пишу стихи, которым 
Увидеть свет не суждено. 
И бьют косым крылом просторы 
В мое обычное окно. 
И, чуть прищурившись, я слышу, 
Как каплет с крыш, 
Я слышу, как, 
Шурша, как шелк, 
Спешат по крышам 
Старинной выковки века, 
Как на распахнутом рассвете 
Ты слезы вытерла с лица. 
Так мир устроен - 
Дым и ветер, 
Размах и ясность до конца. 
1937 

Вернуться к оглавлению



Шопен поднимется. 
В бокале тают 
тоска и лед 
И грянул полонез. 
За полем - лес. 
Снега. Снега. Светает. 
Косая тень проходит по луне. 
И в тишину, чтоб разметать и скрыться 
(о соловей, о словек, нахтигаль!), 
ворвется полонез, чтобы вином искриться, 
чтоб знать и постигать, 
томить и настигать. 
Чтоб горечью полынной и томящей 
ворваться в настоящее, и вот 
стихи, как сердце в запыленный ящик, 
и полночь древняя, и в синих звездах лед. 
Когда-нибудь, когда года снегами 
меж нами лягут, 
в присмиревший зал 
ворвется полонез. 
И вдруг взмахнет крылами 
над нами та старинная гроза. 
Я вспомню все. 
Я вспомню юность в славе. 
Большую юность, что ушла в века. 
Я вспомню все, когда коснется клавиш 
твоя на миг застывшая рука. 
1937 

Вернуться к оглавлению



ПОСЛЕДНЕЕ 

Не надо. Уходи. Не больно. 
А сердце... Сердце - ерунда. 
И не такой. Простой и вольной, 
Большой запомню навсегда. 
И не тебя, совсем не эту 
Любил. И верил и сказал 
Совсем не этой. Где на свете 
Та, для которой я писал? 
И пусть другой на "Гере" якорь 
Подняв, опустит в глубину. 
Во сне приснишься - буду плакать, 
Проснусь - опомнюсь, улыбнусь. 
А если вновь потянет дымом 
И трубы грозы пропоют, 
Прочту стихи. Прощусь с любимой. 
Пойду в Испанию мою. 
И если пулей годы срежет, 
Мне будет умирать смелей 
За хлеб, за счастье и за нежность, 
За нежность девушки моей. 
1937 

Вернуться к оглавлению


  
Люди не замечают, когда кончается 
                                                          детство, 
Им грустно, когда кончается юность, 
Тоскливо, когда наступает старость, 
И жутко, когда ожидают смерть. 
Мне было жутко, когда кончилось 
                                                      детство. 
Мне тоскливо, что кончается юность, 
Неужели я грустью встречу старость 
И не замечу смерть? 
1937 

Вернуться к оглавлению

 

Используются технологии uCoz